«Путешествия учат больше, чем что бы то ни было.
Иногда один день, проведенный в других местах,
дает больше, чем десять лет жизни дома»
Анатоль Франс

Задолбавшись от будней золотой осени статично сменившимися серо-слякотной мерзопакостью, решил я продлить себе лето и заодно освежить взгляды на жизнь, добавив немножко позитива в свою насыщенную матерными словами жизнь. В общем, в одночасье взяв путевку в жаркие страны, я рванул в Египет, так сказать окунуться с головой не только в Красное Море, а и в окружающие его пески пустыни и исторические реликвии.
Заброска русского десанта в Хургаду осуществлялась ночью, под покровом темноты, поэтому перелет прошел в полусне прерывающемся незатейливым поздним ужином. Наверное много сказано о железных перфорированных креселках в «отстойнике» аэропорта Большое Савино, но я то же хочу упомянуть об их потрясающей эргономичности и желаю создателям этих стульчиков всю их полную лишений жизнь просидеть на сих творениях в невыспавшемся состоянии.
По прилету в Хургаду ко мне подбежал какой — то афроараб в форме водителя автобуса и спросив на ломанном русском отель, услужливо взял сумку и покатил к автобусу. Но не к тому. То ли глухой он попался, то ли тупой, но дотащив багаж до своего рядом стоящего с моим автобуса он поздно понял, что промахнулся и бакшиша ему не видать, ибо за ним, по понятиям Среднего Урала, подозревался злонамеренный кидок.
И вот багаж погружен куда надо, автобус отошел и началось первое знакомство с этим утренним и таким пока еще непонятным арабско-африканским миром.
Город по пути в отель предстал во всем его разнообразии – отели заточенные под европейцев, квадратурные дома жителей соседствующие с какими — то то — ли домами , то ли сараями во дворах, церкви — похожие на мечети, арабы в длинных рубахах лежащие на тротуаре с чемоданами под головами, арабки – закутанные в такие же длинные рубахи или платья, огрызки пустыни вклинивающиеся в окраины жилых кварталов, пальмы – все это завораживало и не давало оторваться от окна автобуса.
Немного петляний по выросшему из посёлка нефтяников городу и вот мы в отеле Shedwan GB. Шесть утра, все еще спят, и только суровый и не выспавшийся русский десант оккупирует Reception в ожидании заселения в номера.
Не желая давить кресло, беру фотоаппарат и иду знакомиться с территорией отеля. Сразу же навстречу выходит серый, полосатый и отожравшийся котище – нахожу с ним общий язык и котяра соглашается на фотосессию. Как позже оказалось, кот этот не единственный и кошек в отеле немало, но руководят всей этой бандой три или четыре кота, за каждым из которых закреплена своя территория. Живется им там вольготно, ибо они в Египте.
На пляжах пока пустынно, там лишь кошки и волны.
Спустя некоторое время заканчивается томительное бомжевание на рецепшене и получив ключи от номера, иду осматривать свои апартаменты. Номер был предоставлен неплохой – просторный, с видом на море и большим балконом. Прямо под балконом пальмовая аллея.
И вот взяв трубку и маску иду нырять. Первые впечатления описать сложно – море кишащих разноцветных рыб суетящихся возле кораллового рифа, торчащие из расселин тридцатисантиметровые иглы морских ежей, шевелящиеся щупальца коралловых полипов – все это, в сочетании с прозрачнейшей и просматривающейся на десяток метров вглубь водой, рушит привычные понятия пресноводного российского ныряльщика.
Тут же и по законам курортного жанра вечно снующие «братья и друзья» настойчиво предлагают обучить кайтингу и серфингу за час. Предложил арабу бартер – научить за час его катанию на горных лыжах, дескать только приезжай. Больше, на протяжении всего отдыха, он свои услуги не предлагал. Кстати, оказывается в Египте у меня целая куча «братьев», «земляков» и «друзей» — куда не плюнь попадешь либо в выходца с Урала (для которого Сибирь и Дальний восток – близнецы-братья), либо в «друга с улицы Ленина», а то и в «брата». В общем – Болливуд нервно курит с его сценариями.
В этих мыслях о братстве народов в первый же день отдыха я поспешил найти место для удара головой. Им оказался швеллер лестничного пролета внезапно оказавшийся в районе моего лба. Честно говоря, вначале я подумал, что наткнулся на Валуева. Потом понял, что это просто железяка и успокоился.
Египетские кошки никогда не слышали варган, странно, но когда начал играть на пирсе, чтоб заглушить впечатления от встречи со швеллером, подошли аж три штуки и с интересом наблюдали за извлекаемыми из латунной пластинки звуками. Вместе с откатывающими от пирса волнами уходило и смятение мозга, оставляя лишь шишку.

Интересны и поездки по историческим городам. Интересны они не только местами прибытия но и трансфером по территории Египта, на протяжении которого можно наблюдать быт и уклад местных жителей и природу Египта представленную безжизненными , но по своему красочными пустыней, скалами и утопающей в зелени поймой Нила с крестьянскими домами среди пальм, каналов и зарослей сахарного тростника. Гид по имени Валит (или как его называют русские туристы — Валидол) повествует о жизни и быте крестьян, бедуинов и о том, как – «революция прошель, железная дорога украль» — это значит, что аборигены после революции разобрали к херам единственную железную дорогу в Египте и теперь сообщение между городами осуществляется только автотранспортом. И вправду, от железной дороги за полгода после прошедшей революции, остались лишь насыпь, да разбросанные вдоль нее железобетонные шпалы. Иногда по дороге встречаются бедуинские шалаши возле вышек сотовой связи – с бедуинами заключены контракты на их охрану, чтоб вышки не постигла участь железной дороги. За свою работу получают они 70 египетских фунтов в месяц, что равняется примерно 15 долларам США. «Долляр» вообще популярная денежная единица у торговцев занятых в тур. бизнесе. Проходя по торговым рядам вблизи исторических памятников только и слышишь — «долляр, долляр, халява,. адинь долляр» — правда подходя ближе узнаешь, что «халява» распространяется только на всякую копеечную шнягу, которую и до дома то можешь не довезти. Повсюду пытаются впарить алебастровые статуэтки крашенные под базальт и «маляхить» — последнее так вообще улыбает во всю ширь.
— Ты где маляхить то досталь? — спрашиваю араба, тот показывает на близлежащие горы известняка, я показываю на находящихся неподалеку овощных немцев — Вон им впаривай, а я его ногами пинаю. И сомневаясь, что он меня поймет, для очистки совести и просвещения ради, советую арабу читать Бажова.
Карнакский храм- на экскурсию всего два часа, но находиться человеку интересующемуся историей в нем можно долго, изучая все эти статуи, стены, колонны пропитанные духом тысячелетий и исписанные надписями АРХЕОЛОГОВ. Традиция оказывается у них такая была, оставлять после себя нечто «Здесь был Вася» — то есть имя, фамилию и годы работы.
Гуляя по историческим местам видишь, сколько ж в мире идиотов считающих обязательным запечатлеть на фоне памятников древних цивилизаций свою отягощенную шведскими столами физиономию и больше всего их среди соотечественников, а так же среди всяких там японцев и лиц индо-китайской наружности.
Гробницы фараонов в городе мертвых впечатляют своими красками, а поток туристов напоминает мавзолей на Красной площади в эпоху развитого социализма. Фотографировать в гробницах строжайше запрещено, но нашелся таки один полудурок с мыльницей, рискнувший осветить вспышкой тысячелетние фрески, тут же из ниши в стене вырос араб в чалме и забрал фотик у великовозрастного дебилушки. Дебилушка бежал следом и лепетал о том, чтоб ему вернули камеру. Камеру ему может и вернули, но после уплаты штрафа, если не ошибаюсь, что — то порядка 100 долларов. В Луксоре в городе мертвых живут семьи цыган, днем торгующими сувенирами, ночью ищущих новые гробницы для их разграбления. Так обычная статуэтка из песчаника, может уйти коллекционерам по 25 тыс. долларов за сантиметр. Город мертвых имеет протяженность 60 км. и каждый год находятся новые гробницы, жрецов, фараонов, обычных рабочих занятых на строительстве усыпальниц. На скалах западного берега Нила повсюду видны домики полиции пытающейся патрулировать территорию и предотвращать разграбления гробниц черными копателями. Дома цыган сносились бульдозерами, но выжить их непросто. По приблизительным оценкам их там порядка 60 тыс. Поэтому все надеются на приход новой власти и установления жесткого порядка в сфере охраны памятников старины. Благодаря новым технологиям в последнее время багаж знаний египтологов существенно расширился, благодаря найденным захоронениям.
Каир в отличие от Луксора – шумный, толкающийся город, без правил дорожного движения, где на улице одновременно можно встретить и Тойоту Лендкрузер и ишака, гадящего прямо под дверь Тойоты. Опять те же надоедливые арабы- торговцы сувенирами, мельтешащие в тени Великих Пирамид и Сфинкса. Те, кто утверждает, что Гиза не стоит многочасового путешествия на автобусе, пусть так и считают, оставаясь при своем мнении и поворачивая свои лоснящиеся на солнце бочка медленно вращаясь на пляжном шезлонге, как поросенок на вертеле. Гиза , так же как и Каирский музей достойны посещения и посещения многочасового, не укладывающегося в рамки стандартной экскурсии. В каирском музее можно потратить целый день, но день этот будет стоить вечность. То же самое можно отнести и комплексу пирамид. Сфинкс к сожалению для публики и к счастью для него самого огорожен и не доступен для тактильного изучения. По моему мнению обзор его с рядом находящейся площадки не дает ощутить величие данного сооружения в полной мере. Вообще я завидовал египтологам имеющим возможность изучать все эти реликвии, а не просто позырить и пофотаться со своей драгоценной харей на фоне. Пришел к мнению, что школам надо дарить не компьютеры, а путевки по историческим местам для учителей истории. Дабы они донесли до учеников не просто сухие факты устаревших учебников, а современные взгляды археологов.

Дайвинг – это отдых души и тела, это скольжение в глубине моря среди рыб и кораллов, распугивая их пузырьками воздуха. Как сказал один мой знакомый «Это погружение в космос» — и это в полной мере так. Тишина и спокойствие глубины изгоняют всю суету и возможно чем то сродни поднятию на высокие горы. В общем, как выразился инструктор по дайвингу протягивая заполненные бланки регистрации – «расписьдато». Хотя, ощущение свободы ограниченное для новичков необходимой поддержкой инструктора. Но все равно, после дайвинга – бултыхание в прибрежных рифах с маской и ластами, воспринимается, сродни какой то детской забаве. Хочется уже опуститься глубже, занырнуть к норам в рифах, погоняться за красочными рыбами. Маска с трубкой дают такую возможность на непродолжительное время. Личный рекорд погружения с маской, ластами и трубкой был порядка пяти или шести метров. Всплывать с морской глубины кстати гораздо легче, нежели в пресноводных водоемах. Сказывается выталкивающая способность морской воды. Правда и погрузиться нетренированному человеку сложнее. Поэтому вероятно большинство пляжных ныряльщиков просто лежат на поверхности воды, наблюдая за жизнью в глубине.
Пляж – это вообще отдельная тема разговора. Разношерстная публика которую можно поделить на три группы – пляжные тюлени, пляжные котики и пляжные вжики.
Пляжные тюлени чаще всего неповоротливые люди в теле, этакие мамо и папо, иногда с ними бывает их чадо – такое же пухлое и неповоротливое. Пляжные тюлени не купаются, не плавают, не ныряют. Их кредо – греться на солнышке, равномерно пропекаясь с разных боков, а мерило отдыха – плотность загара. Пляжные тюлени живут лишь в ресторане и на пляже. В ресторане их можно узнать по огромным тарелкам, на которых навалены разные несочетаемые между собой кусочки пищи и огромное количество кондитерских изделий.
Тюлени не жадны, они съедают все, а покушав, снова отправляются на пляж, свято веря, что солнечные ванны избавят их от излишков жира.
Пляжные котики – это будущие, пока еще не отожравшиеся пляжные тюлени. Они так же зависают на пляже, но иногда заходят в воду и могут даже полежать с маской на волнах, для того, чтоб потом рассказывать друзьям собутыльникам за кружкой пива о том, как они ныряли. В ресторане, пляжные котики пока еще не мешают макароны с рисом и картошкой в одной тарелке, но приближаются к этому, начиная смешивать капусту с пончиками, а салаты с джемом.
А вот пляжные вжики – это какой то пиздец. Они не могут спокойно греться на солнце, загорают дозировано и лишь за тем, чтоб домашние не надоедали, зачем они такие бледные вернулись. Поэтому шезлонг пляжного вжика чаще всего просто занят полотенцем и верхней одеждой, хозяин которых в это время гоняет рыб, упорно пытаясь пропихнуться в морские глубины, или же плавает туда-сюда, потому что сидеть и тем более лежать подолгу он не может из-за какого то неведомого шила или моторчика в н-ном месте. В ресторане пляжные вжики еды берут мало, но калорийно. Едят быстро и снова уносятся либо на пляж, либо на экскурсии, либо в город нарезать круги по улицам.
На экскурсии пляжные вжики успевают обойти все – потому что, как было уже сказано выше, у них есть моторчик.
Дайвинг, экскурсии, прогулки по городу – вся коллекция была бы неполной без поездки по пустыне на квадроцикле. Пятьдесят километров по раскаленным пескам пустыни за рулем квадрика, деревня бедуинов, катание на верблюдах, местный мини зоопарк.
В деревне живут бедуины, не ряженные. За то, что они обслуживают туристическую компанию, та им перечисляет откат за содержание территории. Бедуинские дети – жертвы инбридинга, поэтому среди них много детей с врожденными уродствами, которые впрочем не мешают им драться за пряники и орать «Нася Рася» и «Тагиль».
Верблюд – животное своеобразное. Передвижение на нем, совсем не похоже на передвижение верхом на лошади. Едешь, медленно покачиваясь, словно в лодке на волнах. Внизу в это время подростки- бедуины ведущие верблюдов, пинают друг-друга что – то не поделив между собой. Верблюды видя это состязание то же начинают бортовать друг-друга боками. В общем – веселуха. Особенно если едешь на другом верблюде и наблюдаешь за этой борьбой со стороны.
Обратно едем в темноте, всех ждут ужин, кальяны, танцоры и прочий восточный колорит, включая откормленного кошака, жадно поглощающего дыни. В пустыне вечером становится прохладно, порядка семнадцати-восемнадцати градусов. Жители Краснодарского края и французы зябко ежась кутаются в половички и арафатки, я хоть и не с Тагила, но то же не мерзну. Пьяным и накурившимся чего- то веселого немцам, было вообще все по — фигу. Один араб меня спросил – «У вас в России сейчас гольдЪ?»
— Какой голод, никто не мрет вроде .
— Не, не, не голяд, а гольдЪ – поняв, что он имел в виду мороз, я ему сказал, что да, у нас сейчас — 20 градусов и сугробы метр. Араб впал в шок.
Было и много других занятных моментов, все уж не упомнишь.
В общем – интересная и своеобразная страна, интересный и своеобразный народ, прекрасное море. Едьте, не пожалеете.